Моральные домогательства. Скрытое насилие в повсед - Страница 3

В этой книге я намеренно держалась в стороне от теоретических споров о природе извращения, чтобы поставить себя, как виктимолога, на сторону жертвы. Виктимология является новой наукой, возникшей в Соединенных Штатах. Сначала она была лишь отраслью криминологии. Виктимология анализирует причины, по которым человек становится жертвой, механизмы и следствия этого процесса, а также права, на которые жертва может претендовать. Во Франции с 1994 года существует научная организация, выдающая дипломы университетского образца. Эта организация сотрудничает с врачами скорой помощи, психиатрами и психотерапевтами, юристами, а также с другими людьми, которые по роду своей профессиональной деятельности помогают жертвам. Человек, испытавший на себе такую психическую агрессию, как моральное домогательство, действительно является жертвой, потому что его психика на какое-то время была повреждена. Даже если способ его сопротивления моральной агрессии заключается в установлении с агрессором взаимозависимых отношений и производит впечатление некоей «симметричности», нельзя забывать, что жертва страдает от ситуации, за которую не несет ответственности. Если жертва этого незаметного насилия консультируется у личного психотерапевта, то это происходит скорее из-за снижения в этот период умственных способностей, потери веры в себя, трудностей в самоутверждении, угнетенного состояния, при котором антидепрессанты не помогают, или из-за более глубокой депрессии, способной привести к самоубийству. Если жертвы иногда жалуются на своих партнеров или окружающих их людей, они редко осознают существование опасного скрытого насилия и редко отваживаются говорить о нем. Путаница в голове жертв и их смятенное психическое состояние может даже психотерапевта заставить забыть, что речь идет об объективном насилии. Общий признак таких ситуаций заключается в том, что жертва, осознавая свои страдания, не осмеливается признать существование насилия и агрессии. Более того, человек нередко упорствует в своих сомнениях: «Может быть, я сам все это выдумал, как некоторые мне и говорят?» Когда жертва решается пожаловаться на свое положение, у нее часто создается впечатление, что она неверно описывает ситуацию, и она боится, что ее могут неправильно понять.

Я намеренно решила использовать термины «агрессор» и «жертва», так как речь действительно идет о насилии, даже если оно скрытое, целью которого является посягательство на личность другого человека; лишение его индивидуальности. Это реальный процесс морального разрушения, который может привести к душевной болезни или самоубийству. Я сохраню также термин «извращение», потому что оно напрямую отсылает к понятию «злоупотребление». Извращение начинается со злоупотребления властью, следующая стадия — самовлюбленность, и продолжается она до тех пор, пока другой человек окончательно не потеряет самоуважение; иногда это может закончиться и сексуальным насилием.

I. Извращенное насилие в повседневной жизни

Мелкие извращенные поступки так часты в обычной жизни, что кажутся нормой. Они начинаются с простого неуважения, хитрости или обмана, но становятся неприемлемыми, только когда касаются непосредственно нас самих. И если социальная группа, в которой проявляется такое поведение, не реагирует на него, оно быстро трансформируется в перманентно извращенное и может иметь серьезные последствия для психологического здоровья жертв. У жертв нет уверенности, что их поймут, и поэтому они замыкаются в себе и страдают в одиночестве.

Такое моральное разрушение существует с давних пор: в семьях, где оно оставалось скрытым от посторонних глаз, и на предприятиях, где в период полной занятости с ним можно было мириться, так как жертвы имели возможность уволиться в любой момент. В наше время жертвы отчаянно держатся за свое рабочее место в ущерб физическому и психическому здоровью. Некоторые осмеливаются сопротивляться этому явлению, иногда возбуждают судебные процессы, которые получают широкий резонанс в средствах массовой информации и привлекают внимание общественности.

В нашей психотерапевтической практике мы часто становимся свидетелями жизненных историй, в которых трудно отличить объективную реальность от субъективной. Впечатляет повторяемость рассказов этих страдальцев. Каждый считает свой случай уникальным, но в действительности через подобные страдания проходят очень многие.

Трудно обрисовать типичную клиническую картину и дать какие-либо рекомендации, потому что каждое слово, каждая интонация, каждый намек очень важны. Любая отдельно взятая деталь кажется незначительной, но вместе они составляют полную картину деструктивного процесса. Жертва, вовлеченная в задевающую ее самолюбие игру, в ответ может тоже начать реагировать извращенным образом, используя подобную модель отношений для своей защиты. Это заставляет ошибочно трактовать жертву как пособника своего агрессора.

В ходе клинической практики мне приходилось видеть, как один и тот же извращенный человек пытается применить деструктивную модель поведения во всех плоскостях своей повседневной жизни: на рабочем месте, в общении с любимым человеком, с детьми, и мне хотелось бы заострить внимание именно на этой повторяемости поведения. Действуя подобным образом, такие люди оставляют на своем жизненном пути «раненых» или даже «убитых», и тем не менее в иных обстоятельствах им удается вводить людей в заблуждение и казаться совершенно приспособленными к жизни в обществе.